Проект красивого современного дома 4M711

Зима началась сурово, и второго декабря мела метель, а снег засыпал крыши домов и дороги. Павел загнал авто во встроенный гараж, и, ежась от холода, быстро поднялся в дом.

- Анна, у нас все готово?

- Да, Павел Владимирович. Скоро будут гости, - ответила горничная и удалилась.

Павлу предстояла вечеринка в честь его новоселья: только узкий круг, и только высокопоставленные лица. Он поднялся наверх, вошел в спальню и сменил деловой костюм на уютный джемпер. Подойдя к стеклянной двери балкона, он выглянул вниз. Перекрытый бассейн напоминал снежный купол, а снегопад никак не заканчивался. Он переживал, что дороги заметет окончательно, и часть гостей не сможет добраться. А сможет ли доехать Она?...

Раздался звонок. На пороге стоял его давний друг Антон, который вручил хозяину коробку, похлопал по плечу, сразу же прошел в гостиную.

- Однако! Был бы я мастером слова, мне бы не хватило и часа, чтобы описать свои впечатления, - улыбнулся Антон. – Друг, ты превзошел себя. Да здравствует модерн!

- Это я тебе еще второй этаж не показывал. Пойдем. Вот это моя спальня. А здесь еще комнаты, пока не решил, как их оформить.

В одной из комнат стояло прекрасное фортепиано, раритетное, но в отличном состоянии.

- Играешь? - спросил Антон.

Он не успел получить ответ, когда начали подходить другие гости. Павел спустился вниз, пожимая друзьям руки. Вечер вступил в свой разгар, когда дверь отворилась без звонка, и в холл вошла Рита. Она бесшумно повесила пальто, вышла к гостям и издалека кивнула Павлу.

- Привет, - сказал он, подойдя к Рите.

- Впечатляет, - сказала Рита, обводя глазами дом. – Знаешь, заметно, что ты делал это для души. Модерн в его лучшем исполнении.

Она отошла в сторону, потерявшись среди гостей. Павел заметил, как ее хрупкая фигура нырнула на второй этаж. Он пошел за ней. На втором этаже было почти темно и тихо. Снизу едва доносились разговоры, а здесь царил покой. Павел остановился и прислушался. Из-за двери одной из комнат полилась мелодия. Он отправился туда, и, отворив дверь, увидел сидящую за фортепиано Риту. Она самозабвенно играла, не озираясь по сторонам. Шаль упала с ее плеч на деревянный пол, из-под прически выбилась непокорная прядь. Казалось, что сейчас для нее не существует ничего, кроме инструмента. Рита была похожа на ожившее изваяние великого скульптора, украсившее дом Павла. Ее черты были идеальны, и она казалась настолько возвышенной, что Павел замер в дверном проеме, не смея отвести от нее глаз. Музыка заполняла пустую комнату: белые стены, черный рояль и прекрасная женщина за ним. Это был самый лучший в мире дизайн: интерьер, наполненный изяществом женщины, будоражившей его мысли множество дней.

Она закончила играть, обернулась и посмотрела на Павла.

- Ты услышала, как я вошел?

- Я почувствовала, что ты рядом, - ответила Рита.

Они молча смотрели друг на друга: слова были лишними. А даже если и не лишними, то человечество пока что не нашло таких слов, способных описать то, что происходило между ними в этот магический миг. Комната укрывала их мир загадкой, в окно отчаянно постукивали обледенелые снежинки, которые неистово бросала на стекла метель. Может, где-то сейчас и существовала другая жизнь, но за пределами комнаты в доме Павла.

- Кажется, гости ушли, - шепотом сказал Рита.

Павел прислушался: голоса внизу затихли. Даже прислуга разошлась. В доме повисла такая звенящая тишина, что было слышно треск поленьев в камине на первом этаже.

- Сыграй еще, - попросил Павел.

Рита вернула ладони на фортепиано, и музыка ворвалась в тишину. Отбиваясь от пустых стен, она лилась сквозь воздух, задевая чувства.

- Я стану твоей невидимкой:

 Гоняйся за мною во сне.

Увлекшись азартной поимкой,

Ты крикни сильней в тишине.

Я ветром свободным тебе отзовусь:

Послушай, ведь это же я.

В тебе сочетается счастье и грусть:

Пространство теперь мне семья.

Не бойся, почувствуй: я рядом, я – здесь,

Ни мало, ни много меня.

А наша любовь в мире все-таки есть,

Теплом обнимает, маня.

Прости. Отпусти. Там, где я, меня нет.

Жизнь – сон, а во сне мы вдвоем.

Прощай. Наступает незваный рассвет,

И ночью с тобой мы споем…

Рита снова замолчала, окончив петь. Павел укутал ее в плед, провел к двери, ведущей на балкон и сказал:

- Видишь, какая буря? Природа сильнее нас. Но здесь, в моем доме, не бойся ничего: он крепкий, выдержит любой ветер и мороз. Когда я строил его, то думал о тебе. Это вдохновляло меня, и только благодаря тебе дом приобрел красоту. Но он пуст без тебя. Ты приходишь и уходишь, словно та самая невидимка, о которой ты пела. А по утрам я варю крепкий кофе и жду, когда закончится день, чтобы уснуть и увидеть во сне тебя. Потом я просыпаюсь, и все начинается сначала: утро, кофе, гараж, дорога. Я возвращаюсь вечером, и мне кажется, что в доме витает аромат твоих духов, и со второго этажа спустишься ты. Но тебя нет…

Никто их не слышал: только старое фортепиано запомнило их разговор. Дом погрузился в ночь, фонари во дворе вспыхнули и погасли. Со стороны казалось, что двухэтажный особняк спал, но это было не так. Два сердца боролись с двумя разумами. Назад возвращаться поздно, идти вперед – страшно. А вдруг дом растает и они окажутся на краю земли, совсем одни? И метель поглотит их. Ладони Риты стали ледяными, но ей было душно, будто в тропический зной.

Рита подняла густые ресницы, за которыми скрывались карие глаза, полные слез. По ее щеке заструился соленый ручеек. Она неловко смахнула жидкие хрусталики, стараясь, чтобы Павел их не заметил в кромешной темноте. Она обняла его, прижалась к высокому плечу, будто кошка, и сказала:

- Ты поймал меня…